Санкт-Петербург

www.opeterburge.ru

Всё, что нужно знать о Петербурге

Город Пушкин ч.3 глава 1

    Наиболее значительным для Царского села событием начала XIX века было основание лицея. Мысль о школе во флигеле дворца возникла у Екатерины. Согласно преданию, сам Лагарп, «вольнолюбивый республиканец», приглашённый для воспитания старшего внука Екатерины, набросал проект лицея, но этот план Екатерины, как и многие другие, остался на бумаге. При Александре I возродился проект создания особой школы по соседству со дворцом. В его разработке приняли участие лица самых противоположных политических направлений, как Сперанский, почитатель Наполеона, и реакционный министр народного просвещения Разумовский. В новой школе должны были получить образование великие князья Николай и Михаил, но у старшего брата не хватило смелости настоять перед матерью на их помещении в новую школу. Великие князья получили своё казарменное просвещение, а лицей открылся без них. Целью новой школы было «образование юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной и составленного из отличнейших воспитанников знатных фамилий». Само название «лицей» (ликей) напоминало ту рощу бога Ликея, где под древними Афинами была организована загородная школа, в которой читал Аристотель — учитель Александра Македонского. Таким образом, само название царскосельской школы гармонировало со всем античным окружением лицеистов.  Царскосельские парки сделались «садами лицея», где «безмятежно расцветали» девятнадцать юношей первого выпуска. Их поселили в 4­этажном флигеле дворца, пристроенном к нему тем же Кваренги, который был автором проекта Александровского дворца. В 4­м этаже этого здания, в маленьких «келейках», отгороженных друг от друга деревянными перегородками, протекала жизнь Пушкина и его товарищей.

TSarskoselskiy Litsey

    И. И. Пущин оставил нам их описание. «В каждой комнате железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами». А Пушкин дал стихотворную характеристику этих «келий»:

...В монастыре,

При бледном свеч сиянье,

Один пишу к сестре.

Всё тихо в мрачной келье:

Защёлка на дверях,

Молчанье, враг веселья,

И скука — на часах!

Стул ветхий, необитый,

И шаткая постель,

Сосуд, водой налитый,

Соломенна свирель —

Вот всё, что пред собою

Я вижу, пробуждён.

222

    Действительно, всё здесь — и внутреннее убранство комнаток, и садик с церковью Знамения, и глухие стены — напоминало монастырь и оправдывало название «келейка». Лицеисты были строжайше изолированы от семей, так как влияние семьи оценивалось как начало, тормозящее развитие воспитанников в надлежащем духе. В течение шести лет лицеистов не отпускали даже в близлежащий Петербург.

    Лицейский быт был теснейшим образом связан с царскосельскими парками, которые в значительной мере были отданы лицею. На Розовом поле, перед мраморными Орловскими воротами, где посаженные при Екатерине розы постепенно дичали, лицеисты играли, как в своём излюбленном уголке:

...Вы помните то поле,

Друзья мои, где в прежни дни, весной,

Оставя класс, играли мы на воле

И тешились отважною борьбой.

aerial view of catherine park in tsarskoye selo

    В старых частях Французского парка лицеисты катались зимой на коньках на его зеркальных прудах, а по отлогим склонам холмов спускались к большому озеру на салазках. Бегали они и на террасу перед дворцом слушать по вечерам музыку. Забегали лицеисты и в манеж гусарского полка, где его командир В. В. Левашов обучал их верховой езде. Попутно они знакомились с лихими гусарами, казармы которых были расположены у самого Екатерининского парка. Среди этих гусар был товарищ А. И. Тургенева — П. П. Кагерин, который умел дружно жить «с стихами, картами, Невтоном и бокалом»; был и самый умный человек Царского села тех времён — П. Я. Чаадаев:

Он вышней волею небес

Рождён в оковах службы царской.

Он в Риме был бы Брут, в Афинах — Периклес,

А здесь он — офицер гусарской.

    С этими гусарами в особенности сблизился Пушкин. Встречи с Чаадаевым формировали политические симпатии Пушкина. Он внимал вместе с ним «отчизны призыванью» и чаял «на обломках самовластья» увидеть начертанным своё имя рядом с именем Чаадаева.

    Лицей жил и дышал литературой своего времени. Здесь все располагало к музам. Здесь гармонично сочетались искусство и природа. «Светлые воды» со «станицей гордою спокойных лебедей», «любимые сады» с их «чертогами, столпами гробницами друзей, кумирами богов» — всё располагало к творчеству. XVIII век ещё жил в этих неостывших памятниках вчерашнего дня.

    Поэты начала XIX века, любившие Царское село, охотно навещали и лицей. Один из лицейских поэтов, А. Д. Илличевский писал 2 сентября 1816 г. Фуссу: «До самого вступления в лицей я не видал ни одного писателя, но в лицее видел Дмитриева, Державина, Жуковского, Батюшкова, Василия Пушкина и Хвостова, ещё забыл Нелединского, Кутузова, Дашкова».

    Державин посетил лицей в день торжественного экзамена 8 января 1815 г. Выслушав декламацию Пушкина «Воспоминания в Царском селе», корифей поэтов XVIII века признал в нём своего преемника и, «в гроб сходя, благословил». Карамзин сказал Пушкину: «Пари, как орёл, но не останавливайся в полёте». Жуковский уже предвидел в нём ученика, который его превзойдёт.

canals of catherine park in tsarskoye selo

    Литература была главной стихией жизни лицея. Среди товарищей образовался кружок поэтов, причем Илличевский вскоре уступил первенство Пушкину. Стихи писал и М. Л. Яковлев, «дышащий одним  весельем», и «пламенный Кюхля» (В. К. Кюхельбекер), и А. А. Дельвиг, который «гений свой воспитывал в тиши». Дельвиг прямо говорил, что лицей — единственное место, где «молодёжь была посвящена на службу музам». Этот кружок образовал «прекрасный союз», который сростался под «сенью дружных муз». Пушкин сам оценивает Царское село, как колыбель своего поэтического творчества:

В те дни, когда в садах Лицея

Я безмятежно расцветал,

Читал охотно Апулея,

А Цицерона не читал,

В те дни, в таинственных долинах,

Весной при кликах лебединых,

Близ вод, сиявших в тишине,

Являться Муза стала мне.

    Лицейские поэты быстро оценили гений своего товарища Пушкина. Илличевский писал 25 марта 1812 г. о значении для него общения с этим столь рано и ярко определившимся талантом:

    «Что же касается моих стихотворческих занятий, я в них успел чрезвычайно, имея товарищем одного молодого человека, который, живши между лучшими стихотворцами, приобрёл много в поэзии знаний и вкуса».

TSarskoselskiy Litsey1

    Преподаватели и воспитатели лицея всячески поощряли увлечение лицеистов литературой. У гувернёра С. Г. Чирикова собирались лицеисты для чтения стихов. Он и сам писал стихи. Его перу принадлежит поэма: «Герой севера». Собирались Пушкин и его товарищи также у преподавателя пения и фехтования Тёппера де­Фергюзона. В его доме, рядом с лицейским садиком, Пушкин сочинил свой экспромт, свои «Куплеты».

    Преподаватель французского языка, брат Марата, скрывший свое родство с французским революционером под фамилией де­Будри, переделал для спектакля пьесу. На уроках профессора Кошанского лицеисты получали литературные задания («теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне розу стихами»).

    Стихотворные экспромты рождались постоянно. Так, в столовой Пушкин раз воскликнул:

Блажен муж, иже

Сидит к каше ближе!

    Это было вызвано обычаем рассаживать в столовой лицеистов в зависимости от их успехов.

    Временно исполнявший обязанности директора немец Гауэншильд вызывал общую антипатию среди своих воспитанников. Лицеисты высмеяли его в стихах:

В лицейской зале тишина,

Диковинка меж нами!

Друзья, к нам лезет сатана

С лакрицей за зубами.

    Стихи Пушкина перелагались на музыку. Музыкальными способностями славились лицеисты Яковлев и Корсаков. Первый играл на скрипке, другой — на гитаре. Стихотворение «К Делии» было переложено на музыку Корсаковым, а «К живописцу» — Яковлевым. На слова прощального гимна лицеистов, сочинённого Дельвигом: «Шесть лет промчалось как мечтанье», музыку написал Тёппер.

aerial view catherine palace in tsarskoye selo

    Интерес к поэзии сказался и в лицейских журналах, которые издавались юношами с первых лет существования лицея. Особую роль сыграли журнал «Лицейский мудрец» и сборник «Лицейская антология».

    Не следует, конечно, думать, что увлечение поэзией заглушало в жизни лицеистов их «бешеную младость», их «младые затеи». Всё это сочеталось «с играми Вакха и Киприды»:

Помнишь ли друзей шептанье?

В круг бокалов пуншевых,

Рюмок грозное молчанье.

Пламя трубок грошевых? 

  Предыдущая страница                  Следующая страница