Санкт-Петербург

www.opeterburge.ru

Всё, что нужно знать о Петербурге

Культура: смена поколений, новые советские эмигранты эпохи «застоя», русские последователи «Битлз» (ленинградский Рок-клуб), переоценка ценностей. Часть VI

В восприятии массовой публики "петербургский текст" стремительно расширялся. Вслед за "открытием" эксцентричных текстов ленинградских дадаистов дошла очередь и до строжайше запрещённого ранее В. Набокова. Вокруг его произведений развернулась оживлённая полемика: многое в них казалось чересчур эстетским, аристократическим, высокомерным. Рядом с именем Набокова примерно в это же время выходит из подпольного употребления и имя И. Бродского, которого теперь открыто величают наследником "американской" линии петербургского модернизма. В 1990 г. на родине поэта была издана первая книга его стихов (200 000 экз. разошлись мгновенно). За ней последовали и другие.
К моменту, когда Нобелевский Комитет присудил премию по литературе И. Бродскому (1987) по стране уже во весь дух неслась "перестройка". Несмотря на это советские власти восприняли факт присуждения премии Бродскому с подозрением и даже враждебностью. В спецмеморандуме КГБ для вышестоящего руководства говорилось, что эта премия "является провокационным политическим актом реакционных кругов Запада, призванным затормозить растущую симпатию мировой общественности к миролюбивой внешней политике нашей страны…". В качестве нашего "ответа Чемберлену" даже была разработана серия контрпропагандистских акций. Публичная же реакция СССР была невнятной: в 1987 г. председатель советского МИДа на официальном приёме промямлил, что "вкусы Комитета по Нобелевским премиям иногда бывают несколько странными". Для внутреннего употребления Москва решила, что самой эффективной политикой будет официальное молчание. Вопреки и несмотря на это ленинградская интеллигенция встретила известие о присуждении Бродскому "нобельки" с ликованием. (Для местной элиты это был и повод для духовной самореабилитации).

Вживление эмигрантской литературы в ленинградскую культурную среду происходило небезболезненно. Тем не менее, многие ленинградские эмигранты с восторгом приняли неожиданно нагрянувшую возможность печататься, выступать и выставляться у себя на родине.

Так, на сцене Кировского театра (которому вскоре вернули его дореволюционное имя - Мариинский) вновь появились перед своими поклонниками Н. Макарова и Р. Нуреев, чьи имена ещё недавно были выброшены из советской балетной энциклопедии.
Заметным событием стало открытие 07.06.1991 памятника Петру I работы М Шемякина (также ленинградского эмигранта), художника скульптора. Памятник стал первым монументом царю-реформатору, поставленным в основанном им городе после 1917 г. (Его установили в Петропавловской крепости напротив собора).

Преображение культурного ландшафта во второй половине 1980-х носило характер катаклизма. Новая информация обрушивалась как наводнение. Прежние, казавшиеся незыблемыми оценки, выводы, цифры (от путей развития петербургского авангарда до числа погибших в блокаду) подвергались сомнениям и пересмотру. Запретные и гонимые провозглашались великими классиками. То, о чём ещё вчера можно было говорить лишь шёпотом, внезапно стало бесспорной ценностью. И наоборот, многие поддерживаемые всей мощью государственной пропаганды дутые культурные репутации лопались в одночасье. Почва под ногами идеологических твердолобов колебалась. Кульминационным моментом этих сдвигов стало возвращение городу на Неве в 1991 г. его первоначального имени.

 

Активное участие в переосмыслении культурных ценностей принимали ленинградские газеты и журналы, в частности, журнал "Звезда". Фактически уничтоженная после партийного разноса 1946 г., на долгое время захиревшая "Звезда" (которую теперь возглавляли А. Арьев и Я. Гордин) вновь обрела специфический "питерский" голос, публикуя ранее запрещённые произведения А. Солженицына, И. Бродского, С. Довлатова, В. Набокова, русских философов С. Булгакова, Н. Бердяева, И. Ильина и мн. др.

 

Текст подготовила Анна Тирле